Недавние перемены в доселе неприкасаемом ведомстве, конечно, мощный информационный повод, способный долго удерживать внимание на себе.
Наша активность на новом направлении, усиливающая общие тенденции на фронте, очень удачно совпала с перестановками и «перепосадками» внутри, — и все это, в целом, создает ощущение позитива.
Так и хочется сказать: «Лед тронулся, господа присяжные заседатели…»
Но поводов для расслабления, на самом деле, нет. Война приобрела устоявшуюся форму — это война нервов и экономик. Мы сейчас, пожалуй, в самой сложной фазе, и сколько ни давай хороших новостей — глобально только наша выдержка и долготерпение помогут нам выстоять против коллективного врага.
Недавно вспоминали с офицерами те месяцы, когда шел штурм Мариуполя. Весь этот период мы базировались в школе крупного села — там был наш штаб, службы…
Пункты управления, само собой, были непосредственно у линии соприкосновения в худо-бедно защищенных местах, но штаб размещался на первом этаже школы в обычном классе без какой-либо дополнительной защиты. Примерно три месяца — и никакой угрозы.
На тот момент Украина не располагала средствами поражения, способными бить далеко и точно. Самой главной проблемой были турецкие «байрактары», про которые сейчас как-то уже и подзабыли…
Что изменилось? В войну вступил Запад. Если бы положение дел сохранялось таким, каким оно было до вступления Запада — война была бы уже закончена.
Да, мы много совершили просчетов и ошибок перед началом СВО и в самом его начале. Но если смотреть ретроспективно — потенциал собственно Украины был бы исчерпан еще вчера, как любят иногда говорить.
Поэтому нам следует провести внутреннюю работу и перестать воспринимать эту войну, как войну с Украиной. А осознав до конца, кто нам все-таки противостоит — нужно чуть повыше закатать рукава и чуть побольше набрать в грудь воздуха.
Усовершенствование зла
Мне не единожды приходилось отвечать на вопрос про связь наших поколений и преемственность нашего дела. У меня в голове когда-то сформулировались мыслезаготовки, которые помогали мне проиллюстрировать эти связь и преемственность, утверждающие нас в статусе продолжателей.
Наиболее образным и точным мне казался пример Саур-Могилы. Ее земля на склонах пропитана кровью теперь уже и наших современников. В этом месте как будто произошел временной прокол, и каждый, кто окажется рядом с монументом, почувствует на своем лице ветер обеих эпох.
Со временем мои ответы приобрели налет некоторой дежурности. Но потом произошел перерыв, и когда мне снова задали этот вопрос, я вдруг так остро ощутил не то, что связь, а как будто это они через нас продолжают делать свое дело, которое даже не их дело — они унаследовали его от тех, кто был перед ними…
В нашем сознании борьба с фашизмом — это борьба со злом.
Зло было на земле задолго до фашистов — в фашистах оно предстало уже в усовершенствованной форме.
Современное зло сумело настолько «усовершенствоваться», что научилось скрывать даже самые признаки зла в себе, от чего стало многократно опаснее.
Именно с ним нам приходится иметь сейчас дело, и даже наши некоторые собственные соотечественники подчас нас не понимают, называя наше преклонение перед подвигом отцов и дедов «победобесием».
Мне казалось, что это их праздник — тех, кто победил, — а мы больше напоминаем разрушивших дом, спиливших дерево и не родивших сына.
Но когда я перестал разделять «их» и «нас» — я как будто обнаружил в потайном месте документ о получении наследия. Мы вдохновляемся их подвигом, чтобы иметь силы быть наследниками их трудной работы.
Самый примечательный «Христос Воскресе!»
Дело было не на Пасху — при других обстоятельствах. Вообще, я не помню, в каком возрасте впервые зафиксировалось — «Христос Воскресе!» Помню, было мало лет и было стеснительно.
Кто такой этот Христос я, положим, мог догадаться, — но странное слово «воскресе»?.. воскресе… для ребенка из обычной советской семьи звучало непривычно.
Но потом Вера решила признать наше сосуществование, и произносить «Христос воскресе!» стало легче.
Так вот: дело было в мае две тысячи четырнадцатого. Я был одет в типичную «альфовскую» черную униформу, в которой привыкли видеть украинских нацбатовцев, и находился на окраине Донецка, где в это время у нас происходило боестолкновение.
Несмотря на принятые меры, гражданское население попадало в зону происходящего, и приходилось его выпроваживать на понятном всем языке, чтобы ускорить процесс, и вдруг вижу — ко мне идет дед с фаянсовым крестом в руках и жертвенным выражением на лице.
Крест он держал, вытянув руку вперед, как бы отгоняя нечистого, и пристально смотрел мне в глаза. Когда он, видимо, убедился, что я попал в зону действия священного предмета — он неожиданно громко, четко и требовательно произнес:
— Христос Воскресе!!!
От неожиданности я замер, но на автомате ответил:
— Воистину Воскресе!
Дед испустил облегченный вздох и выдал:
— Слава Богу, — наши…
Автор — заместитель начальника Главного управления Росгвардии по Донецкой Народной Республике.
Автор — заместитель начальника Главного управления Росгвардии по Донецкой Народной Республике Александр Ходаковский.